Наверное, многие слышали такую шутку: банкротство – это когда деньги из кармана пиджака перекладываются в брюки, а пиджак отдается кредиторам. В упрощенном виде именно так выглядит преднамеренное банкротство. Максим Блохин, управляющий партнёр УК «Блохин & партнёры», арбитражный управляющий, рассказывает, что такое преднамеренное банкротство и об ответственности, которая за него грозит.

«Перекладывание денег» обычно происходит через порочные сделки, главная цель которых – нерыночное или безвозмездное изъятие у компании ликвидных активов перед процедурой банкротства. Сюда же относится создание фиктивной кредиторской задолженности и умышленное неистребование дебиторской задолженности. В результате таких сделок и действий удовлетворить требования кредиторов будет невозможно. 

Необходимо отметить, что преднамеренное банкротство – это противоправное поведение, которое в зависимости от наступивших последствий грозит руководителям гражданско-правовой, административной и уголовной ответственностью.

Выявить признаки преднамеренного банкротства и подать заявление в правоохранительные органы – задача арбитражного управляющего. 

Закон о банкротстве и судебная практика последовательно борются со злоупотреблениями руководителей и учредителей, наказывая последних субсидиарной ответственностью по долгам компании или взыскивают убытки. Судебная практика идет по пути установления лиц, которым выгоден «вывод активов» и привлекает именно их к субсидиарной ответственности. 

Когда затрагиваются интересы госбюджета – к субсидиарной ответственности привлекают даже наследников, принявших наследство умершего бизнесмена, и детей, которым родители, уклонявшиеся от налогов, подарили квартиру. Однако, нельзя сказать, что это системно останавливает бизнесменов в их желании спасти ценные активы от расчетов с кредиторами. 

Пока одни юристы думают над тем, как защитить интересы кредиторов, другие – ломают голову над задачей как защитить активы от взыскания. Такое извечное соперничество брони и снаряда, отмычки и замка. Изменяется закон о банкротстве, меняется судебная практика – находятся новые способы сокрытия активов. 

Десять лет тому назад можно было практически безнаказанно раздать деньги займами или заплатить в Китай за трусы, после чего их банально обналичить. Или продать недвижимость за «три копейки», прикрывшись статусом добросовестного приобретателя.  Сейчас такие примитивные схемы с высокой долей вероятности обернутся проблемами. 

Сегодня изощренные банкроты «выводят» деньги по рыночным сделкам. Например, закредитованная торговая сеть финансируют масштабное строительство, где сметные цены адекватны рынку. Значительная часть торговой выручки перечисляется генеральному подрядчику, а все махинации с деньгами происходят где-то на уровне субподрядчика стройки. 

Надо признать, что без возбужденного уголовного дела, раскрыть такие схемы практически невозможно. Суровая правда состоит в том, что на территории почти всего бывшего Советского Союза уголовное правосудие платное. Однако, и деньги не гарантия того, что следователь будет действовать полностью в ваших интересах.

Нельзя не отметить тот факт, что транзакционные издержки изощренного банкротства значительно выше, чем в условной модели «номинал-займ-обнал». Если вчера структурирование бизнеса с выделением в отдельные юрлица владельческих и операционных компаний, использованием зарубежных трастов было уделом крупного бизнеса, то сегодня такими критериями уже оперирует средний бизнес. 

Поиск активов по всему миру, трансграничные банкротства – вовсе не экзотика из хроник олигархических войн. Это реальность. Один убегает, другой догоняет. Оба профессионалы, и поэтому они знают, что защита активов — это всегда мена риска взыскания на риск утраты контроля, при этом второй риск кажется менее вероятным. Тем не менее в швейцарских и других банках полно денег, за которыми никто никогда не придет. Они очень надежно скрыты от всех, в том числе и наследников умершего.